Ангел быстрого реагирования - Страница 22

— Смотри под ноги,— распорядился Креол, поднимая повыше светильник.

Сначала ученики мага прошли мимо двух просторных ледников, заваленных человеческими трупами. Потом потянулись пустые камеры, забранные решётками. А потом... потом началось самое страшное. Камеры стали просторнее, решётки — из чистого железа или меди, а внутри — вырезанный в полу круг, исписанный заклинаниями и испускающий слабый свет. На потолке — ещё один круг, аналогичный.

Здесь держат демонов.

Правда, два первых помещения оказались пустыми. Зато в третьем Креол и Шамшуддин увидели жуткую фигуру. Рослый мускулистый детина без одежды... и головы. Перекатывающиеся буграми плечи, а над ними — ничего.

Но это не труп. Безголовый здоровяк бродит из угла в угол, словно погруженный в мысли. А при виде гостей он резко подскочил к решётке и замолотил в неё кулаками. Та затряслась, задребезжала — в этих ручищах таится недюжинная сила.

— Так вот они какие — Безголовые...— поёжился Креол.— Вот уж уродство...

— Он нам поможет? — осведомился Шамшуддин.

— Он? Чем? С Безголовым даже поговорить-то не получится... Пошли дальше, посмотрим, кто в других камерах.

В следующей камере тоже не оказалось никого полезного. Какой-то мелкий демон, похожий на покрытую слизью луковицу. На Креола и Шамшуддина он зашипел, заклокотал, но ни одного членораздельного слова не произнёс.

— Кто это, брат? — спросил Шамшуддин.

— А Кингу его знает...— почесал в затылке Креол.— Халай про таких не рассказывал...

— Неразговорчивый он какой-то,— задумчиво произнёс Шамшуддин, стараясь держаться подальше от решётки.— Пойдём дальше?

В пятой камере Креола и Шамшуддина ожидал мёртвый Злыдень. Демон-вампир Лэнга лежал на боку, скрючив руки и ноги. Ни единого шевеления, красные глаза пусты, кожа высохла, став похожей на старый пергамент.

— Похоже, дедушка морил его голодом,— хмыкнул Креол.

Шамшуддин согласно кивнул. Большинство демонов весьма и весьма живучи, но им тоже нужно чём-то питаться. Злыдень — относительно слабый демон, и продолжительная голодовка сказывается на нём не лучшим образом.

Хотя не исключено, что эту тварь ещё можно вернуть к жизни. Он всё-таки ещё и вампир. Кто знает, что произойдёт, если оросить эти зубы-иглы кровью?

Креол и Шамшуддин не стали проверять.

В шестой камере при их появлении тоже никто не шевельнулся. Посреди магического круга тихо и безжизненно стоят цельнокованые доспехи, испещрённые печатями.

— Брат, это что же — кумбха? — спросил Шамшуддин.

— Печати не стёрты. Значит, пока только оболочка для кумбхи. Интересно, зачем она дедушке?..

В седьмой камере Креол и Шамшуддин увидели шедима. Жуткая косматая тварь с птичьими лапами издала тонкий певучий звук, потянувшись к ученикам мага трясущейся шеей. Те отшатнулись — на шедима нельзя смотреть, не то будешь проклят. Пряча глаза, глядя в пол, Креол и Шамшуддин осторожно прошли мимо.

— Эй, чего мы боимся? — вдруг сообразил Креол.— Он же в магическом круге! А значит, ничего не может сделать!

— Уверен, брат? — усомнился Шамшуддин, по-прежнему не поднимая глаз.

— Как в том, что ты лысый.

— Эй, дети человечьи! Подойдите-ка сюда!

Креол и Шамшуддин вздрогнули. Эти слова донеслись из восьмой камеры, последней. Ученики мага переглянулись, а потом оставили шедима в покое и нерешительно дошли до конца коридора.

Из-за железной решётки, усеянной рунами, на них уставилась омерзительная харя. Вроде бы человек... но без единого клочка кожи. Мышцы, вены и внутренности смотрят наружу, прикрытые прозрачным переливающимся балахоном.

Эг-мумия!

— Как вас зовут, человечьи дети? — ласково поинтересовался демон, подходя вплотную к решётке.

Ответом ему стало лишь молчание. Если Креол и Шамшуддин что-то усвоили из наставлений старого Халая, так это то, что свое имя кому попало называть нельзя. Да и вообще, стоит дважды подумать, прежде чем заговаривать с демоном. Некоторые виды нечисти не могут напасть, пока с ними не заговоришь.

Правда, эг-мумии не из таких. Среди чудовищ Лэнга они вообще чуть ли не самые миролюбивые.

— Среди людей я известен под именем Креол,— решился юноша.

— Брат! — зашипел на него Шамшуддин.

— Что?! — огрызнулся Креол.— Это моё имя! Я им горжусь! И я не собираюсь скрывать ни от кого!

— Правильное решение, мальчик, правильное! — язвительно осклабился эг-мумия.

— Я тебе не мальчик,— зло посмотрел на него Креол.— Мне восемнадцать лет.

— А мне тысяча сто семь,— продолжал ухмыляться демон.— Я победил. А теперь давай узнаем, кто из нас выше ростом.

На его бескожем, безгубом лице ухмылка выглядела по-настоящему кошмарно. Скорее оскал, чем ухмылка. Шамшуддина передёрнуло.

— Как твоё имя? — спросил Креол.— Или ты нам не скажешь?

— И рад был бы скрыть, да только оно написано прямо у меня над головой,— фыркнул эг-мумия, указывая на потолок пальцем-костяшкой.— Меня зовут Мдзгрвеш, человечьи дети. Если, конечно, вы сумеете это выговорить.

— Сложновато, но я попытаюсь,— напряжённо произнёс Креол.— Мдзгрвеш... Мдзгрвеш... Именем твоим, Мдзгрвеш, отдаю тебе повеление! Ана зумрийа ла тетехха! Ана зумрийа ла текхерреба! Ана зумрийа ла тасанникха! Ниш Шамаш кабти лу таматуну! Ниш Эа бел накхби лу таматуну! Ниш Асаллухи машмаш или лу таматуну! Ниш Гирра кхамикуну ла таматуну!

— Превосходно, превосходно,— одобрительно кивнул Мдзгрвеш, с интересом наблюдая за учеником мага.— Только ты забыл благовонные курения и печать. Да и жертвоприношение было бы неплохо.