Ангел быстрого реагирования - Страница 44

— Государь! — торжественно сказала княжна.— Позволь мне представить тебе моего Кавалера Николая и его достойных спутников Юрия и Павла.

— Рад знакомству! — кивнул владетельный князь.

— А почему они без оберегов?! — визгливым голосом воскликнул вельможа.— Да это ж обыкновенные незаки! В острог их! На каторгу!

— Князь Гремибой,— удивлённым тоном сказала Дарирада,— неужели ты забыл, что, согласно Справедливейшим Законам, Главным Хранителем коих ты являешься, Кавалер Ордена моего Высочайшего Благорасположения есть наиболее благожелательное лицо при дворе и почётный горожанин столицы? Я буду премного обязана, если ты распорядишься выдать Кавалеру и его сопутникам обереги, соответствующие их положению.

Главный Хранитель долго рассматривал мальчишек, свирепо вращая маленькими злыми глазками. Наконец он что-то зло пробормотал себе под нос и стукнул тростью о пол. Тотчас распахнулась маленькая боковая дверца, и, почтительно кланяясь, в зал вошёл сухонький человек в длинной синей мантии и синей же многогранной шапочке, похожей на перевёрнутый стакан. На шее у него висела большая чернильница, из кожаного мешочка на поясе торчали гусиные перья, а под мышкой он зажимал пергаментные свитки.

— Я весь внимание, могучий князь Гремибой! — заискивающе прошелестел он.

— Странно... — тихо сказал Юрка.— На владетельного князя ноль внимания, как будто и не он здесь главный...

— Записать вот этих и выдать им обереги! — С этими словами Главный Хранитель, сердито стуча тростью, вышел из зала.

Выяснив все необходимые сведения, писец вывел на пергаменте: «Николай, ноне в княжьем тереме живе, школяр. Павел, тако же. Юрий, тако же». Затем, пряча бегающие глазки, сообщил:

— Через седмицу, надо думать, обереги готовы будут. Дело-то ить хлопотное... Затратное к тому ж...

— Незамедлительно! — гневно топнула ножкой княжна.— И без мздоимства! Я сама за ними в Счётный Приказ зайду! Час сроку!

— Всенепременно, княжна, всенепременно! Поспешаю... — испуганно залепетал тот, уткнув взгляд в пол, и юркнул обратно в ту же дверцу, из которой появился.

*** * ***

Терем — это крепость внутри крепости. Все помещения, кроме тронного зала, напоминали внутренности большого боевого корабля: низкие потолки, узкие окна-бойницы, многочисленные коридоры-закоулки. Неожиданно из одного такого закоулочка выкатилась фрейлейн Гуту и, пристроившись семенить рядом с княжной, стала нудить, отчитывая её за «неэтитшное пофедение, прояфленное в присутстфии нижний чин» во время загородной прогулки.

— Фи долшны помнить, Фаше Фысотшестфо, что фи есть княшна, а потому фи долшни неукоснительно следофайт Кодекс Тшести Афгустейших Особ, одер так и останетесь тошь сапошник. Фаш сегодняшний фиход из карета пез помощи граф или лицо, к нему прирафненний, физфал недоумений и недофольство ф рядах княшеский сфита...

— Но я же не могу сидеть в карете и ждать графа, если происходит что-то интересное! Так можно всё в жизни пропустить, ничего не увидеть и не услышать! — возразила Дарирада.

— Это фам софсем не объязательно, Фаше Фысотшестфо! Фам опо фсем долошат!

— Ох, фрейлейн Гуту! Как вы мне надоели! Я попрошу тятю, чтобы вместо вас он назначил кого-нибудь другого!

— Это нефозмошно! — обидчиво надулась фрейлейн.— Я иметь контракт бить настафник молодая княшна! Контракт не есть фозмошно порфать — я подафать в суд, требофать большой компенсаций за моральный вред!

— Ну и ладно, ну и оставайтесь со своим контрактом! — сказала княжна, останавливаясь перед очередной дверью.— Но сегодня я запрещаю вам входить в мои покои!

— Нет-нет! Это нефозмошно! Я долшна...

— Ветрознай! — позвала княжна.

Дверь, возле которой они остановились, открылась, из неё вышел тот самый паренёк, который встретил их у крыльца:

— Слушаю, княжна!

— Ветрознай, фрейлейн Гугу решила отдохнуть в своих покоях. Подай ей княжеский крюшон и заморский мармелад из китайского яблока. И проследи, чтобы она не подслушивала под дверями.

— Это есть неслиханно! Я буду шалофаться! — визгливо вскричала фрейлейн Гугу и, в возмущении тряся кистями рук, удалилась с видом оскорблённой добродетели. Впрочем, удалилась она довольно поспешно: видимо, княжеский крюшон — очень хорошая «наживка» для фрейлейн.

Ребята вошли в покои княжны. Обставлены они были довольно уютно. На широкой кровати уже стояла корзинка, в которой продолжал безмятежно спать Снежок. На маленьком столике поджидала лёгкая полуденная закуска — соки, фрукты, разнообразная выпечка. Мальчишки поймали себя на мысли, что за время, прошедшее после вечерних макарон «по-флотски», успели основательно проголодаться. Поэтому, когда Дарирада пригласила их к столу, ломаться не стали. Хрустящие ватрушки и фрукты с большой скоростью исчезали с тарелок.

— Ваше Высочество, что там фрейлейн Гугу говорила о какой-то дочери сапожника? — спросил Юрка.

— В нашем государстве владетельный князь свой титул не наследует, а назначается, когда его предшественника сажают в тюрьму или... казнят. Власть у него совсем небольшая, ведь страной управляет Великий Волхв Тушисвет. За всё хорошее славят Волхва, а во всех горестях винят владетельного князя. Три года назад бывшего владетельного князя Святодола посадили в тюрьму за то, что в стране случился большой неурожай. И тогда к моему отцу, который держал сапожню на Короткой улице, пришли Бессмертные и объявили, что Великий Волхв Тушисвет назначил его новым владетельным князем. Вот так я и стала княжной. Мои бывшие подружки мне завидуют. Глупышки! Они не знают: если случится что-то нехорошее, мне придётся разделить участь тятеньки.