Ангел быстрого реагирования - Страница 83

Пётр побежал, чтобы догнать их. Нет, он ни за что не хотел бы остаться тут в одиночестве. У подножия утёса появилось нечто вроде растительности. Сначала он обрадовался, но тут же инстинктивно отдёрнул руку. Стебли, выраставшие из коричневой гальки, были рифлёными, точно толстые черви, и фрактально разветвлялись на всё более и более тонкие идентичные отростки. Пётр заметил, что зеленоватые кисти, венчавшие нежные кружевные зонтики соцветий, беспрерывно двигались — ритмично увеличиваясь и снова сокращаясь.

— Что это? — спросил он.

Алиса безразлично глянула в сторону. Он думал, что она снова ответит какой-нибудь банальностью, вроде «кусты», но на сей раз девушка отличилась некоторой изобретательностью.

— Лёгкиоакации.

— Мерзость. А что они делают? Алиса едва заметно пожала плечами:

— Растут. А что ещё они могут делать?

— А они не едят прохожих?

— Тут никто не ходит.

Этот мир напоминал все постапокалиптические фильмы сразу и бил наголову даже галлюцинации, порождаемые мухоморами. Красный кот с вызывающе задранным хвостом трусил впереди, не оглядываясь назад. Наконец он остановился и сел, нехотя облизывая свою лапу.

— Туда,— сказала девушка, остановившись около животного. Она смотрела вверх. Только теперь Пётр заметил, что голая скала уступила место бетонной стене. Он с сомнением проследил взглядом узенькую тропинку, которая шла поперёк пепельно-серой стены. В одном месте дорожка вдруг резко, под углом в сорок пять градусов, заворачивала и снова продолжала карабкаться вверх. Казалось, что стёжка эта — немногим шире макаронины, крутыми зигзагами поднималась она до самого верхнего края утёса, смутно видневшегося где-то на высоте одиннадцатого этажа.

— Туда?..— повторил он.— Зачем?

Кот принялся вылизывать себя под хвостом, поднимая заднюю ногу и позируя, точно модель для подсвечника. Петру показалось, что животина выражала таким образом своё полное презрение по отношению к невежеству человека, но вопросы сами собой выпархивали у него изо рта, точно воробьи из клетки.

— Высоко. И опасно. Разве мы не можем и дальше идти вдоль берега? — упирался он.

— Нет,— ответила Алиса, а потом добавила как бы через силу: — Тут сейчас будет ещё хуже.— И она указала пальцем на тонкую линию горизонта, где появились какие-то тёмные очертания.— Это приближается. Надо подняться выше.

Не ожидая Петра, она ступила на жалкое подобие тропинки. Красный котяра сопровождал её как тень. Пётр ещё раз оглянулся. На горизонте уже явственно росло что-то тёмное, мрачное, точно чёрный вал грозовых туч. Но поверхность озера по-прежнему была спокойной и гладкой. Он вдруг ощутил приступ иррационального страха. Тишина перед бурей, тишина в оке циклона... Что бы ни приближалось, оно тревожило Алису, обитательницу зазеркальной страны. Или, точнее, задверной.

Кот вопросительно глянул на Петра сверху вниз: мол, ты идёшь или нам не стоит морочить себе голову? Подошвы скользили по крошившемуся бетону, поэтому мужчина, по примеру своей спутницы, торопливо снял ботинки и носки. Выступ был шириной в полторы человеческих стопы. Мужской стопы. Пётр с облегчением заметил, что стена тут слегка наклонена, так что ему не грозило немедленное падение и перелом костей на каменистом пляже.

Где-то на половине пути он осмелился приостановиться, опираясь спиной о шероховатый бетон. Пётр поднял глаза, и у него перехватило дыхание.

Песочного цвета пространство над ртутным морем беззвучно распахивалось, раздвигая облачный занавес в противоположные стороны небес. Под бледным солнечным кругом левитировал космогоничный шестигранник, точно развёртывавшийся из одной бесконечности в другую. Ниже бесшумно приближалась гигантская стена цунами — смертоносный Конь Посейдона, он нёс на спине два корабля. Лишённые мачт и парусов плавающие гробы — старые, прогнившие, густо обросшие водорослями, точно десятилетиями скитались по морям и только теперь буря пригнала их к земле, чтобы на берегу нашли они последнее пристанище после своих странствий. На глазах Петра один из остовов распался на части, а волна с глухим рокотом, напоминавшим барабанную дробь, поглотила обломки. Другой корабль величественно развернулся, показывая расколотую корму, сделанную точно из бледно-голубого камня и отмеченную огромным крестом.

«Я знаю этот корабль! — закричало что-то в сознании Петра.— Знаю, я его уже видел!»

Но прежде чем он успел облечь свою мысль в слова, она исчезла, вспугнутая резким криком девушки: — Выше! Выше, а то тебя достанет!!! И он стал подниматься выше и выше, сражаясь с ветром и убегая от волны, которая легко могла раздавить его на бетонной стене, как паучка. Наконец Пётр добрался до вершины. Ноги у него кровоточили. Задыхаясь, он встал на краю между стихиями разбушевавшейся воды и земли, не сводя глаз с невероятного зрелища, разворачивавшегося перед ним. Корабль-призрак размером с «Титаника», казалось, находился уже на расстоянии вытянутой руки. Потрескавшийся купол надстройки медленно и величественно колебался всего на несколько метров ниже вершины утёса. Наконец волна разбилась о берег, так что земля под ногами задрожала, точно её ударили огромным молотом. Замшелый корпус тихо и с достоинством рассыпался, как детская игрушка. И глубина поглотила его, точно этот корабль никогда и не существовал.

Пётр уселся на краю утёса, свесив босые ноги. Он бы сплюнул вниз, если б во рту осталась хоть капля влаги. Цунами отступало. Он терпеливо ждал, пока полоска пляжа не стала такой же, как была раньше, с той только разницей, что теперь на границе земли и моря лежало множество огромных спиралевидных раковин. Даже с такого расстояния было видно, что это, по сути, окаменелости. Он вспомнил название. Аммониты... Самые небольшие экземпляры не меньше метра. Отлив продолжался. Обнажалось дно, чёрное и мерцающее, а на нём покоились кости морского чудовища. И Пётр уже не понимал, смотрит ли он на землю или, может, на небо антиподов,, видит ли останки левиафана или расколотые шпангоуты корабля, так обманчиво похожие на рёбра кита.